Просто и весело, но о главном...

Пока Влад повел Элку в пилотажную зону, давай, дружище, поговорим немного
о теории.

Тебе не обязательно слушать это; можешь пропустить и смысл произошедшего ты все равно не упустишь.
Но с теорией ты поймешь не только психологический посыл истории, которую мы с тобой ваяем, но и физическую суть произошедшего.
Я буду рассказывать так, будто мы косые с тобой после литра коньяка, а ты пристаешь с вопросом как летает самолет.
Мне лень и неохота, но ты мне друг после того, как прочитал столько нудных слов, мною написанных, и я попробую максимально доходчиво тебе объяснить.

Вот смотри, ты, конечно же, баловался от нечего делать, высовывая руку из окна движущегося автомобиля. Мы ставим ладонь под разными углами к набегающему потоку и чувствуем изменение его воздействия. 

Небо! Ты стало обыденным; ты не тревожишь душу, как в былые годы; ты просто часть моей работы....Но что будет без тебя? Смогу ли я существовать в суете мирской, осознавая, что уж впредь не коснусь крылом твоих кучевок, не скользну над верхним краем слоистых, пред тем, как погрузиться в мистическую пелену мутно-белых облаков, вверив свою жизнь группе бездушных приборов.

Давай сделаем это более осознано. Для большей наглядности возьми в руку что-нибудь вроде коробки от диска, а еще лучше ноутбук. Желательно новый, дабы царапин на нем не было и воздушный поток не срывался, обтекая его. В сим случае ты воочию убедишься в силе природы.

Если наша пятерня, которая в моем рисунке получилась похожей на ногу, расположена параллельно земле, как на рисунке 1, то вверх или вниз она не идет, а мы чувствуем лишь сопротивление.

Но давай теперь чуть наклоним ее, как на рисунке 2, и.... и рука пошла вверх! Поздравляю, дружище, с помощью аэродинамического профиля в виде ладони, мы создали настоящую подъемную силу и, непременный ее атрибут, лобовое сопротивление!

Без него, без сопротивления, никак. Заметь, чем больше мы наклоняем ладонь, тем сильнее поднимается рука, но для того, чтобы она не уходила назад нам приходится прикладывать все большее усилие. 

Этот угол, который мы обозначили дугой на рисунке 3, есть не что иное, как угол атаки. Наверняка ты слышал этот термин, если хоть немного интересовался авиацией.

Давай запомним две характеристики, влияющие на подъем нашей ладони: угол атаки и скорость автомобиля, из окна которого мы высунули руку. Легко понять даже просто теоретически, что если ладонь оставить в одном положении, но увеличить скорость, то подъемная сила увеличится.

Еще раз поздравляю тебя, дружище, теперь ты эксперт-теоретик по аэродинамике: эти две составляющие — угол атаки и скорость, - важнейшие показатели, необходимые для понимания процессов, происходящих с аэродинамическим профилем в потоке газа. 

Конечно, можно развести долгую бодягу о типах этого самого профиля, решать рассматривать его как бесконечный или нет, вычислять его хорду, коэффициент подъемной силы, влияние плотности газа и еще всякую лабуду, но лучше остановимся: нам хватит для понимания произошедшего.

Согласись, можно тренькнуть три аккорда по гитарным струнам и за пару минут жалостливо спеть «..папа в тюрьме, мама в тюрьме и я тоже на нарах..»; а можно два дня рассказывать о сибирских лагерях и о карельской березе, из которой эта самая гитара сделана.


Чутка потерпи еще, я «понудю» самую малость и тогда расскажу тебе о том, что дальше было в том полете. 
Влад уж переворот в зоне крутит (не в «той» зоне и не «тот» переворот, о которых можно ненароком подумать), а это значит, что совсем скоро он запросит заход на посадку. Надо нам успеть добить теорию.

Давай теперь ладонь нашу перенесем на самолет. Лучше профиль крыла сразу, на ладонь эту вполне так похожий.
На снимке 1 мы расположили его так, как в рисунке под таким же номером была наша пятерня. И что будет? Правильно: самолет не сможет держаться без снижения, даже если мы разгоним его до огромной скорости, потому что нет угла атаки.

Вообще-то, может и полететь — подъемная сила зависит еще и от формы профиля, - но нам это знать не надо.

Пока не повернем ладонь, рука не идет вверх.
Так что, товарищ, повернем крыло самолета, да?

Вот так, да? Как ладонь.
Мдааа, чёта какая-то шляпа у нас получилась, согласен?. 
Прикинь, это если мы двинем РУДы (рычаги управления двигателями) вперед, то самаль наш вверх полезет. Помнишь от чего зависит подъемная сила — скорость и угол атаки. 
Слушай, давай мы лучше крыло вдоль оси самолета поставим, атобля устанем таким самликом выполнять боевую задачу.

- А как в сим случае мы обеспечим угол атаки? - спрошу я тебя, а ты мне ответишь:

- Давай повернем вместе с крылом весь самолет!


Согласен! И тогда у нас с тобой все получится. Маленькая скорость — большой угол атаки и весь самолет будет лететь с поднятым носом; большая скорость — маленький угол атаки. Так мы сможем регулировать подъемную силу и скоростью, и углом атаки.

А в первом варианте придется делать крыло поворотным, дабы при изменении скорости сохранить подъемную силу прежней.
Надо сказать, что самолеты такие были. Проводили эксперименты, а один даже в серию пошел, но, конечно же, эта идея не прижилась.

Мы с тобой понимаем, что на взлете и посадке нам хотелось бы обеспечить скорость поменьше, правда? Длина полосы, сложность приземления, нагрузка на пневматики, износ и перегрев тормозов и другие эксплуатационные факторы, убедительно толкают нас на размышления о путях снижения посадочной скорости.

Ты скажешь: так давай зафигачим огромный угол атаки и приземлим истребитель на скорости 100 км/ч. А лучше еще чуть-чуть увеличим и сядем на 80-ти.

Нет, дружище, не проканает у нас такое. Если мы будем тянуть ручку, задирая нос при уменьшении скорости, то поток воздуха на верхней части крыла сорвется и мы с тобой попадем в штопор. Именно такие действия приводят к сему опасному результату.

Так что не пройдет у нас с тобой это. Я уж не говорю о том, что на больших углах атаки самолет становится неустойчивым в продольном и поперечном отношении, нарушается его управляемость, да и обзор оставляет желать лучшего.

Но как-то посадочную скорость и скорость отрыва уменьшить надо. В поисках были изобретены закрылки. Заднюю часть крыла отклонили, а на некоторых самолетах еще и с выдвижением, чем, в частности, увеличили площадь крыла и изменили его профиль. Вот их схема, на рисунке. Видишь щель между крылом и закрылком? Это специально делается. Через нее из нижней части крыла перетекает воздух, не давая срываться ему на верхней.

Закрылком мы увеличили угол атаки части крыла. Можем так сказать, как считаешь?
Этого хватит для того, чтобы заметно снизить скорость на посадке.

На Л-39 два положения закрылков — взлетное, с углом отклонения 25 градусов, и посадочное — 44 градуса.
В посадочном положении значительно увеличивается лобовое сопротивление, а на взлете это плохо, потому там применяется меньший угол.

Позыбай как управляются они в кабине Элки. Видишь, есть световая индикация положения, но туда никто не смотрел — кладешь пальцы и делаешь на ощупь, не отрывая взгляд от приборов и полосы.

Еще пару строк и закончим с вопросами по технике.. Заход на посадку и посадку в том полете Влад выполнял с имитацией отказа двигателя (ИОД). Делается это для отработки действий при соответствующем особом случае и практически выполняется так: обороты двигателя еще в пилотажной зоне устанавливаются на малый газ, то есть с минимальной тягой и выпускаются тормозные щитки. На рисунке ниже я изобразил тебе, дружище, траектории снижения при заходе на посадку, величаво именуемые красивым словом глиссада. Ниже нормальная, а выше — при заходе с ИОД. Скажу тебе, что с непривычки выглядит довольно жутковато. Кажется, что ты падаешь. А при заходе с реально отказавшим двигателем высоту над дальним приводом (4 км до полосы) надо держать еще на 300 метров больше.

Всё, налей мне еще рюмашку, а то пока мы с тобой теорию разбирали, метаболизм весь коньяк из меня вывел, и вернемся в тот полет.

Закончив полупетлю аккуратной полубочкой, Влад оценил высоту и удаление до аэродрома, прикидывая хватит ли для захода с имитацией, и запросил у руководителя полетов разрешение.
РП быстро дал добро, Влад в развороте убрал обороты и выпустил тормозные щитки.


Теряет Элка высоту, крутятся стрелки высотомера, несется земля навстречу, но и указатель дальности не стоит на месте.

Высота — Удаление.
Высота — Удаление.
Высота — Удаление. 
Надо постоянно контролировать это соотношение.

Все сходилось до удаления километров 8, когда Влад решил, что высоты не хватит, если все делать как предписано.
А предписано было ставить закрылки на 44 градуса за четыре километра до полосы.

Но он выпустил лишь шасси. Почему?
Мы ведь с тобой знаем уже, что закрылки увеличивают не только подъемную силу, но и лобовое сопротивление, чем ухудшается аэродинамическое качество.

Самолет с выпущенной механизацией, как ни странно, планирует хуже, чем без нее.

Вот молодой летчик и оставил крыло в полетной конфигурации.

Пиии — пиии — пиии — пиии, - запикал в шлеме радиомаяк, установленный за 4 километра до полосы, и Влад доложил руководителю:
- Три-двадцать восемь, дальний, шасси выпущено, закрылки ноль, посадка с имитацией.
- Разрешаю три-двадцать восьмому. Ветер слева 30, пять метров в секунду.


Ближе и ближе полоса.

Высота — Удаление.
Высота — Удаление.
Высота — Удаление. 

Пи-пи-пи-пи, - быстро запищал маркер ближнего привода, за километр до полосы.

Еще немного. Ближе, ближе, ближе. Пора делать первое выравнивание.
«Все, вписался в глиссаду, - решил Влад, - сейчас выпущу закрылки на 25, Элка «подвспухнет» и посадка получится очень даже неплохой».

Не глядя на пульт, Влад нащупал рукой в кожаной перчатке кнопку выпуска закрылков во взлетное положение и нажал ее.

вдруг Элка, вместо ожидаемой летчиком реакции, понеслась к земле, словно лесной зверь, ступивший на прикрывший ловушку-яму настил из еловых веток! Что на месте Влада делать будешь, дружище? Убирать закрылки? Ведь с ними что-то не то, если самолет начал падать. Правильно! Влад именно так и сделал. Однако Элка после сего действа понеслась к земле еще сильнее. Хватанув ручки перед самой землей так, что казалось они уперлись в чашки кресел, летчики сделали все возможное для того, чтобы смягчить касание. Но все равно самолет приложился с такой перегрузкой, что Влад посмотрел вбок, на крыло, боясь увидеть прогнутые стойками шасси лонжероны крыла. Оно было ровным. Но облегчило это несильно — фиаско было полным. Мало того, что так грубо сели, так еще и до полосы. Закричал Михалыч: -Ты зачем закрылки убрал!!!! Что Владу ему ответить? Ведь действительно убрал. Полетели наверх доклады об опасной предпосылке к летному происшествию, да в таком виде, что Владу впору было задуматься чем заняться в народном хозяйстве. «Лейтенант на выравнивании убрал закрылки» - услышали большие начальники. Если информации другой нет, то следует поставить под сомнение психику молодого летчика. Собрались боссы из лётно-методического отдела, прыгнули в дежурный АН-26, да и отправились расследовать происшествие. Глянули пленку системы автоматической регистрации параметров полета, а там....а там прописано, что закрылки были выпущены в максимальное, посадочное, положение именно там, где положено — за 4 километра до полосы! Получается, что Влад перед посадкой убрал из этого во взлетное, на 25 градусов, вот самолет и посыпался! А потом вообще на ноль, чем еще сильнее уменьшил подъемную силу и самолет, по всем законам аэродинамики, вполне логично грохнулся о Землю. Ох и накинулись на летёху полканы! На посадке! У самой земли! Взять и убрать механизацию! Это Влад ТАК СЧИТАЛ, что он из ноля выпускает на 25, а на самом деле он из посадочного убрал во взлетное положение, чем заметно уменьшил несущую способность крыла. - Я не выпускал закрылки на 44, - пытался оправдаться Влад. - ПАгоны сАрвать с таковА Афицера! - ревел старший инспектор, - стоит, врет нагло в глаза! Что за летчики пошли! - Да я даже над «Дальним» доложил «закрылки ноль»! - Они что, по-твоему сами вышли!!! Что ты тут заливаешь старшему по званию! Наглец! Как вдруг, один подполковник шепнул что-то на ухо этому самому старшему и тот, секунду помедлив, сказал: - Хорошо, сейчас пойдем на КДП и прослушаем радиообмен. Окруженный свитой, полковник неспешно влачил свое грузное тело в направлении командно-диспетчерского пункта. Там дежурный связист воспроизведет запись эфира и, если в докладе инспектор услышит «...закрылки выпущены...», вернется он не только с приближёнными, но и с крестом, который поставит на лётном будущем молодого лейтенанта. И вот теперь Влад стоял и вспоминал свой доклад руководителю полетов. Столько пройти, окончить училище и вылететь с летной работы уже лейтенантом! В том, что его не пожалеют, Влад не сомневался. Союз умирал, летчики были никому не нужны и с такой предпосылкой держать его не будут.

Вот и свита появилась. 
Однако, взгляд у старшего изменился, даже неуверенность какая-то в нем стала видна.

- Дааа, - как-то растеряно произнес инспектор, - ты докладывал «закрылки ноль», мы прослушали пленку. Но они ведь были в посадочном!
- Я не выпускал! - сказал Влад уже тверже, почувствовав себя сильнее.
- А ктооо! Кто, я тебя спрашиваю, это сделал!!! - вновь рассвирепел полковник.


- Я..........Я выпустил закрылки.

Небо! Ты стало обыденным; ты не тревожишь душу, как в былые годы; ты просто часть моей работы....Но что будет без тебя? Смогу ли я существовать в суете мирской, осознавая, что уж впредь не коснусь крылом твоих кучевок, не скользну над верхним краем слоистых, пред тем, как погрузиться в мистическую пелену мутно-белых облаков, вверив свою жизнь группе бездушных приборов.


Не тревожат душу полеты. Все стало рутиной.
Скольких пацанов я поставил на крыло? 30? Да уж точно, что не менее. А скольким дал допуск, будучи командиром звена и замполитом эскадрильи! 60? 80? Не счесть курсантов, коим дал допуск, оставив свою закорючку-подпись в их летных книжках!

А если лейтенантов посчитать которых вывез на инструкторов! И не вспомнить.

Вот и сейчас, сидит в задней кабине разгильдяй Белов, заходит на посадку с имитацией и настолько напряжен, что даже о закрылках забыл. Пробурчал доклад над дальним, кой и не разобрать в эфире, а закрылки не выпустил.

Что за молодежь пошла! Поспать в полете не дадут! Кран шасси на выпуск, надо продублировать, а закрылки....почему этот дятел их не выпустил? Просто забыл? Или решил, что высоты не хватит? Так ведь все нормально, на глиссаде мы. Ну может чуть ниже, но уж точно, что хватит.

Ох уж этот Белов! Вот не дал командир полка его списать, когда ответственный застукал с телкой, пожалел, а он как был, так и остался разгильдяем! Не зря говорят, что от неподшитого подворотничка до преступления один шаг.

О чем он только думает! О женщинах, наверное. Ладно, выпущу закрылки за него, не буду ничего говорить, пусть ковыряется.
Посадка с имитацией все же непроста для молодого.

О! Даже и не заметил выпуск на 44, как раз на снижение перевел. Ну пусть садится, посмотрим как справится.

Руку на ручку — у земли нет веры никому.

Ближе. Ближе. Еще немного. Делай, Белов первое выравнивание и все будет......

Что? Зачем? Почему? Взял и убрал закрылки на 25!

И сказать ничего не успел!

А теперь на ноль!

Падаем!

Сыпемся!

Грохнемся!


До полосы!

В мои-то годы!

Хвать ручку до самой чашки!

Затряслась Элка перед сваливанием, закачалась на крыле, да иииии, бля, шандарахнулась о землю так, что зубы клацнули!


-Ты зачем закрылки убрал!!! - молчит Белов. Ну и дятел! Вот пусть теперь получает.

Примерно такие мысли были у Ивана Михайловича Корнукова в том полете.
Вышел он из кабины, не сказал ни слова Владу, да и пошел себе в класс.
Доложил комэске, что Белов-дебил закрылки убрал на выравнивании, развернул газету, да и расслабился.